Не расплескивай в злобе душу

Не расплескивай в злобе душу,
Не расплескивай, дорогой, —
Материк ледяной не разрушишь,
А разрушишь — построят другой.
У поэта судьба печальна,
Если он настоящий поэт;
Так задумано изначально —
Ни веревка, так пистолет.
Даже если его привечают
На нелегком пути крутом,
Он душой остается печален:
Позовут, чтоб ударить потом.
И для власти он неудобен —
Не умеет покоя принесть.
Настоящий поэт беззлобен.
Разве в злобе поэзия есть?
Каждый день он вскрывает вены
Своих рук (известно тебе?),
Все болезни холодного века
Переносит он на себе.
Не построить державу такую,
Государства такого нет,
Где поэта душа не тоскует,
Если он настоящий поэт.

ПОСЛУШАЙ, ЧЕЛОВЕЧЕ

Опять на стеклах кружева,
Извольте убедиться, —
Щедра на чудные дела
Природа-мастерица.
Река. Кусты. Висит туман.
Песок сереет влажный.
Никто не опускает план
Ей из страны бумажной.
Зеленый лес — стал золотой,
Зимой перебинтуют.
Все очень просто, все легко,
В верха не рапортует.
Творит на свой манер и лад,
Любуйтесь ото всюду.
А ты суешься невпопад,
Как слон в отдел посудный.
Гляди внимательно, вникай,
Брат дальний обезьяны,
Ты не ее переправляй,
Свои исправь изъяны.

* * *
Сжигают
Прошлогодние листы.
Сжигают
Прошлогодние листы —
Их лижет пламя
Жадным языком,
И дым уносит
Слабым ветерком...
Одни цветут,
Другие — увядают...
Сжигают прошлогодние листы.
Сжигают.

ВАСИЛЬКОВОЕ НЕБО

Ночью колдовала вьюга,
Улетела вдаль спеша,
От холодного недуга
Расколдована душа.
Ясный день, как белый лебедь
Выплыл в голубую гладь...
Вам не хочется на небе
Васильков пособирать?

ЖДУ

Надо мной не солнца россыпь,
И вокруг не васильки,
И совсем не птицы в роще —
Тепловозные гудки,
И на ужин не подарки,
Тоже что и на обед:
Пересушенные шкварки
И еще какой-то бред.
Жду письма, как пьянь получки,
Как бомжиха-рвань на «чай»...
Может быть в конвертик лучик
Ты положишь невзначай.

* * *
Небесный свод туч стадо омрачит,
Как зверь гроза грозя всем прорычит.
Исчезнут грозы, тучи растворятся,
А звезды и лучились, и лучатся.

ТЫ НЕ БУДЕШЬ ВОЗРАЖАТЬ?

Хорошо во сне лучистом
(Но ведь это только сон)
Встретить звук челесты чистый —
С крыш весенний перезвон,
Пруд в наглаженной рубашке,
Чтоб трава, кусты вокруг,
Косогор — одни ромашки,
Иль купавки — полный луг,
Леса мягкие дорожки,
Чтоб хотелось побежать...
И тебя, хоть на немножко,
Ты не будешь возражать?

БЬЮТСЯ СНЕЖИНКИ В ОКНО

Ночью, тревожной ночью,
Со стороны реки
Бьются в строгие стекла
Белые мотыльки.
Бьются они, не зная
Горькую участь свою:
Ну, залетят — растают —
Капельки на полу.
Ветер, известно, тронутый,
Холод со всех сторон,
А за стеклом натоплено,
В кадке стоит лимон.
Чай недопитый с вареньем
(Сытость всегда права);
В кресле сопит пред теле
Лысая голова;
Все верно — остепенился,
Ему журавли не нужны.
Когда-то и он бился
В окно, с другой стороны.

ВОПРОСЫ

Ветер, опять этот ветер,
скучились тучи в ночи.
Спросишь — никто не ответит,
Хмурь-темнота промолчит.
Только безумцу все просто,
Он уровнял слова.
Для мудрого в море вопросов
Ответов живут острова.
Ученый на все не ответит,
А сытый - уткнется в уют.
Но задают их дети,
Дети-то задают.
Дети молчать не могут,
Им подавай ответ,
Не знают они, что на многие
Вопросы ответов нет.

ОПЯТЬ НА ВОКЗАЛЕ

В зале нету свободного места.
Давка. Гул. Милицейский наряд.
У порога снежное месиво,
Чуть подальше — грязь и вода.
Продавщица орет на кого-то,
Бомж беззубым чавкает ртом,
Пассажир-челночник замотан —
Ищет вход в городское метро.
Объявили посадку на поезд,
Все опять всколыхнулось до дна.
Две красотки не беспокоятся —
Без труда их «рыбалка» видна.
Постелить бы газетку под почки,
Чтоб не так холодило бока,
Но поднимет опять среди ночи
Парень в форме толчком башмака.
На перроне заплеваны шпалы,
На скамейках придавленный снег.
И вокзал какой-то усталый,
Как измотанный человек.

ТАК В ЖИЗНИ

Видно на земле так надо:
Антитезы сплошь одни —
Рая не найдешь без ада,
И страданий без любви.
Не огнем тебя, так льдиной,
Не мурлыканье, так лай,
То декабрь с холодиной,
То цветущий месяц май.
Тишь была и взвыли трубы.
Ну а с женщиной земной? —
Ангела целуешь в губы,
У нее язык двойной.
Сомневаетесь? Ну, взвесьте:
Тишь, лазурь... вдруг — тучи, гром...
Едет жлоб на «Мерседесе» —
«Трах-бабах» — металлолом.
До свидания и здравствуй! —
Из пустыни прямо в лес.
Был свояк вчера у власти —
На баланду перелез.
От еды, от сладкой бражки
Гладким был Егор Кузьмич;
Белым стал, как лист бумажный,
Недвижимый, как кирпич.
И дай Бог вам, в этой каше,
Не худеть и не толстеть,
Есть побольше простокваши
И башкою не пустеть.

В ЭТОМ ВЕСЬ ВОПРОС

Быть хочу с тобой я,
Как рука с рукой,
Как рассвет с росою,
Как туман с рекой,
Как купавки с лугом,
С полем — васильки,
Как диаметр с кругом,
С тропкой топольки,
Как лунатик с ночью,
Как с ручьем откос...
Только ты не хочешь,
В этом весь вопрос.

* * *
А мои стишата —
Угольки в золе,
Зелень-лягушата,
Стекла на заре,
Иван-чай у гари,
Изморозь-слюда,
Светляки-фонарики,
Тучки-города,
Брызги у колодца,
Звездочки мечты,
Желтые колосья,
Капли с высоты.
И стишатам этим
В скуке не прожить, —
Любят лес и ветер,
Травы у межи.
Не швыряй в них
Глиной,
Не топчи ногой,
Путь у них
Не длинный,
Братец дорогой.

* * *
В жизни есть тишина,
В жизни есть непокой,
Сотворили ее непонятной
Такой.
Есть улыбки, есть слезы,
Есть горе-тоска,
Есть надежда, есть счастье,
Гробовая доска,
Есть доверие, ласка,
Есть грубая ложь,
Завтра ты потеряешь,
Сегодня — найдешь.

* * *
Дождь прошел,
как плеснули из кружки,
И исчезли дождинки тотчас;
Промелькнула в кустах пичужка,
Промелькнула в кустах и точка.
Я не знаю, как называют
Это слабенькое существо,
Может умный учебник знает,
Для меня — просто птичка, и все.
На мое не глядя незнание —
Эта серая птичка жива:
Исполняет свои желания,
Произносит свои слова...
Неизвестность — не катастрофа,
Неизвестен? — и не жалей...
Промелькнула в кустах кроха,
И достаточно этого ей.

* * *
Я стремился настигнуть удачу,
Ни камней не боялся, ни жал.
Не достиг, но а как же иначе —
Я по лесу глухому бежал.
О любви я мечтал, о принцессе.
Верил я... моя вера — металл...
Проще все: на судебном процессе
Рядовым алиментщиком стал.
Я бы в драку — скажи: «Ты бездарен.
А стихи легковесны твои».
Вот кукую теперь на вокзале
Без рубля, без друзей, без семьи.
И осталась надежда только —
Не прибегну к отмычке, ножу,
Что не стану шакалом, волком,
И что лучшую песню сложу.

ЛЮБЛЮ Я ЛАСКОВЫХ СОБАК

Люблю я ласковых собак —
Собачий вислоухий брак,
Которых, как ты ни тряси —
Не зарычать, не укусить.
А улыбнись, да помани —
И руки вылижут они.
Слоняются у чьих-то ног,
Погладят — здесь, а там — пинок.
Мне нравится такой народ:
Бесхозный, бесконтрольный сброд.
А почему? Не знаю я.
Возможно мы чуть-чуть родня.

Не расплескивай в злобе душуПоэзия

Не расплескивай в злобе душу

Не расплескивай в злобе душу
Поэзия